Люди, которых интересует не только текучка сегодняшней жизни, не только обыденность индустриальной цивилизации, но и вызовы будущего, необычные формы жизни обращают все большее внимание на явление альтернативных поселений. Что это такое? Какова нынешняя роль альтернативных поселений и как она может измениться со временем?

Изъяны индустриального общества и урбанистического образа жизни велики, но большинство жителей нашей страны готово терпеть их ради привычного уровня комфорта и доступа к очагам культуры. Люди не видят альтернативы “нормальному” строю жизни. Между тем, “Великий отказ” от современных форм жизни необходим и по человеческим причинам, и по глобальным - Природа уже не выдерживает нагрузку, которую создает современная индустриальная цивилизация, и качественные изменения последуют неизбежно - хотим мы этого или не хотим. Формы изменений могут быть диаметрально противоположные - подстройка человеческой культуры под возможности Природы (понимаемой двояко - как окружающая среда и как природа человека), или катастрофическое изменение природной среды вместе с разрушением цивилизации.

Конечно, мы предпочитаем первый вариант. Но и здесь возможны два пути - прогрессивный и регрессивный. Пока человечество прошло через две качественно отличные фазы своего развития - традиционное и индустриальное общества (говоря об этом, я не отрицаю возможности других градаций). Традиционное общество ориентировано на сохранение существующих форм и параметров жизни. Это обусловлено ограниченными возможностями аграрного производства, на котором были основаны традиционные цивилизации. Выход за пределы параметров часто приводил к катастрофам. Одной из важных черт традиционного общества была низкая специализация труда. Эта черта была преодолена индустриальными отношениями, которые привели к революционной “победе” над Природой - благодаря специализации человечество научилось осуществлять невиданные прежде концентрации и перемещения энергии и ресурсов, что привело к резкому росту продовольственных и медицинских возможностей и как результат - к резкому росту численности населения, в дальнейшем - его уровня жизни, возникновению новых, прежде невозможных достижений культуры и т.д. За это человечеству пришлось заплатить дорогую цену - большинство людей было превращено в инструмент немногих творцов - элиты общества. Со временем и эта элита, подчиняясь логике специализации, стала превращаться в иерархический набор человекообразных инструментов, деталей индустриальной машины. Постоянно развиваясь количественно, индустриальная система таким образом оказалась еще более хрупкой, чем традиционное общество. При этом она быстро достигла пределов роста потребления ресурсов. Однако как бы мы не критиковали сделанный прежде рывок, он создал новые предпосылки для раскрытия творческой сущности человека, пока доступных прежде всего элите (постольку, поскольку она сама способна ими пользоваться). Утерять эти возможности было бы катастрофой. К тому же без массовой гибели людей возвращение к традиционному обществу не представляется возможным - традиционными способами невозможно удовлетворить огромные потребности неимоверно выросшего человечества. Поэтому неапокалепсический переход от индустриального общества к постиндустриальному не может означать простого возвращения к доиндустриальным формам жизни.

В то же время мы можем сколь угодно долго рассуждать о должном, а Титаник индустриального общества будет по прежнему набирать скорость во льдах в слепой надежде на технический прогресс, который мистическим образом решит все возможные проблемы. Инерция цивилизаций слишком велика, чтобы ее могла остановить относительно небольшая кучка людей, оспаривающих правильность пути. Их правота станет ясна позднее, но до этого “прозревшие” должны доказать, что их жизненная альтернатива не хуже жизни пассажиров третьего класса (а в некоторых отношениях - лучше жизни пассажиров первого). Поскольку нельзя на ходу изменить конструкцию всего обреченного корабля, можно уже сейчас начать строить прочные и относительно комфортабельные плоты. Кроме вопросов безопасности значительным стимулом к строительству может быть и преодоление тех уродств индустриальной цивилизации, которые корежат душу человека независимо от того, пройдет корабль через льды или (что вероятней) затонет, оставив на поверхности лодки, обломки и толпы барахтающихся в ледяной воде.

В этих условиях создание альтернативных поселений можно рассматривать и как превентивную попытку подготовиться к бурным изменениям будущего века, и как возможность уже сейчас выйти за пределы давящей структуры современного общества. Однако просто уход от мира, возвращение в деревню имеет мало смысла. Современный высококультурный человек (а вперед заглядывают люди с достаточным для этого уровнем культуры) уже не может выдержать замкнутой, традиционной деревенской жизни. Он уже живет по другому - не средневековому времени. Поэтому поселения, о которых идет речь, не могут быть просто деревнями.

Альтернативное поселение потому и может быть названо альтернативным, что представляет собой нечто новое как в отношении традиционного, так и индустриального общества. При этом оно может нести в себе черты и того, и другого, создавая новое качество. От традиционного общества поселение обречено унаследовать простоту быта, неагрессивное отношение к среде, сведение воздействия на природу к минимуму, размеренный порядок жизни, общинную солидарность и мирское самоуправление. От индустриального общества должна быть унаследована информационная насыщенность и интеллектуальный динамизм элиты. Собственно, альтернативное поселение - это и есть та часть элиты общества, которая отказалась от борьбы за рычаги общественной машины, от управления “неэлитой”. Большинство жителей такого поселения - это элита без людей-инструментов. поселенцы - сами себе и управляющие, и управляемые. Они вынуждены не приказывать, а договариваться, согласовывать. Но главное - они сохраняют творческое начало, стремление к созиданию нового (но не к деструкции). Это социальное творчество - главное, что заметно выделяет Человека из природной Среды. Поэтому можно рассматривать поселение как шаг вперед на пути развития человеческого духа, а не просто повторение пройденного.

Тем не менее, подобные формы жизни существовали всегда - хотя не всегда в них была такая острая потребность. Это явление можно назвать духовным поселением. Ближайшим аналогом является монастырь. Однако типичный средневековый монастырь имеет два принципиальных отличия от альтернативного поселения. Во-первых, духовное творчество здесь сковано разработанным догматическим каркасом. Во-вторых, монастырь не ориентирован на социальное творчество, на организацию новых форм жизни, приемлемых для большинства. Монастырь - пристанище избранных, ориентированных на уход из мира в мистическое пространство. Альтернативное поселение предназначено для людей, любящих жизнь, что не исключает, а в чем-то и подкрепляет духовность. Альтернативное поселение - это не только неизбежный шаг назад к аграрной традиции, но и шаг вперед - к интеллектуальному, духовному и социальному творчеству.

В этом отношении традиция альтернативных поселений может быть выведена из двух идей, одна из которых порождена в эпоху традиционного общества, а другая - индустриального - Царство Божие на земле и “утопический” социализм. Эти два источника определяют и генезис существующих сейчас альтернативных поселений. Часть из них имеет религиозное и спиритуалистическое происхождение. История религий изобилует попытками создать немонастырские поселения и города, живущие по законам Бога. Как правило это было связано с новым религиозным учением и потому вызывало ожесточенное сопротивление окружающих властей. В результате средневековые еретические коммуны гибли под ударами карателей. Впрочем, внутренних противоречий там тоже хватало. Мюнстерская коммуна XVI в., например, выродилась в диктатуру. Со временем секуляризация общества привела к тому, что религиозные общины перестали вызывать острое отторжение общества, и возникла возможность создания мирных и не преследуемых спиритуалистических общин. Наиболее типичный пример - духовная община Финдхорн в Шотландии. В 1962 г. здесь поселилась небольшая семья, слушавшая Бога. Первые годы здесь, собственно, не было поселения, а стоял лишь небольшой вагончик. Но постепенно духовный опыт А.Кейди стал привлекать ищущих смысл жизни европейцев, и вокруг вагончика выросла целая община. Спиритуализм (не путать со спиритизмом) пронизывал всю жизнь Финдхорна. Здесь выращивали растения, обращаясь к душе растений, и получали замечательные урожаи. Здесь не было конфликтов, царил дух братства и взаимной любви. Но первоначальный духовный импульс не мог держаться долго, духовные находки основателей по большому счету повторяли откровения мировых религий. Среди приезжающих было все больше людей рациональных. Постепенно Финдхорн превратился прежде всего в социальный организм - большую самоуправляющуюся общину, живущую за счет сельского хозяйства, туризма (Финдхорн остается Меккой искателей духовности и альтернативных форм жизни) и издательской деятельности. В общине живут несколько сот членов и гости, которые проходят через Финдхорн тысячами. Такой большой организм в современных условиях не может существовать без использования товарно-денежных расчетов. Законы рынка все глубже проникают в тело Финдхорна, и былое братство отходит в тень истории. Впрочем, если изменится ситуация в мире, может измениться и тенденция развития Финдхорна.

Другой источник возникновения общин - социальное экспериментирование - утопизм. “Утопия” - “место, которого нет”. Любая социально-политическая концепция когда-то была утопична. Но человек так устроен, что планирует и пытается оптимизировать свою жизнь. Возникают более или менее смелые социальные проекты. Одним из важнейших направлений социальной мысли был и остается социализм - поиск возможности преодолеть капиталистические отношения. Если марксизм предпочитал решать эти задачи путем мировой или хотя бы локальной революции. Попытки радикально изменить жизнь целых народов известны. Социалистические течения немарксистского направления часто прибегали к другому методу - созданию самоуправляющихся поселений, где можно было бы опробовать новые формы жизни. Последователи Р.Оуэна и Ш.Фурье создали десятки общин, некоторые из которых успешно работали долгое время. Однако давление окружающего общества и власти постепенно удушали их. Иногда сторонники альтернативы брались за оружие, чтобы защитить свои поселения от тоталитарных режимов, как это было с анархистами во время гражданских войн на Украине ив Испании. Тогда они очень походили на еретиков средневековья, только теперь шло столкновение не вероисповеданий, а идей. Естественно, с тем же исходом - новые общественные отношения уничтожались военной силой.

Во второй половине ХХ века во многих странах мира был достигнут такой уровень демократии, что правительства перестали активно препятствовать созданию поселений. Это вызвало волну социального экспериментирования. Новый импульс ему придали выступления против современной индустриальной цивилизации в 60-е гг. (включая “новых левых” и движение хиппи) и осознание экологической угрозы. Тогда возникла, например, “Ферма” в США, основанная тремя сотнями хиппи. Ее численность разрослась к 1980 г. до полутора тысяч людей, но выяснилось, что такое количество людей, склонных к образу жизни хиппи, вряд ли могут жить рядом. Постепенно волна отхлынула, и на Ферме осталось жить первоначальное количество людей. В 80-е гг. возникла пермакультурная деревня “Кристалл Вотерз”, ключевыми идеями которой является гармонизация межличностных отношений и экологичное земледелие. Если проект будет развиваться успешно, “Кристалл Вотерз” может превратиться в экологический оазис - пример для других поселений. Но для этого необходимы значительные капиталовложения.

Большой интерес представляют поселения, возникшие в результате синтеза двух тенденций - духовно-религиозной и социальной. Опора на столь различные ценности может позволить поселению успешно существовать даже в случае серьезных неудач на одном из направлений. Наиболее известный пример - индийский Ауровиль, стартовавший в 1968 г. Он задумывался и как социальный проект построения самоуправляющейся федерации общин, и как духовный центр. Первоначально поселение развивалось очень быстро, достигло большой численности (свыше тысячи жителей). Удалось решить экологические проблемы этого района, широко применяется альтернативная энергетика. Экономика была основана на принципах кооперативизма, территориальное устройство - коммунализма. Широко внедрялись социальные программы. Шел обмен идеями между представителями различных религий. Со временем сверхкрупные размеры поселения привели к тем же процессам, что и в Финдхорне - замена братских личностных отношений коммерческими, свертывание социальных программ под действием общей коммерциализации. Интересно, что если в Финдхорне это было связано с демократизацией и усилением внутреннего самоуправления (к руководству пришли новые люди, не столь приверженные первоначальным принципам), то в Ауровиле - напротив - со свертыванием демократии, закреплением власти за теми, кто может эффективно заниматься коммерцией. Несмотря на эти процессы, Ауровиль остается одним из наиболее успешных в экологическом отношении поселений, сохраняет несколько более высокий, чем в мире, и тем более в “третьем мире”, уровень жизни и социальной защищенности, гуманистической культуры. Продолжаются духовные поиски (хотя религиозная и духовная терпимость по некоторым сведениям также утрачивается).

Другой пример синтеза двух направлений - российская община “Китеж”. Основатель общины - индолог и историк Д.Морозов, исходил при организации поселения из педагогических и духовных идей, но в формировании концепции общины приняли участие и сторонники самоуправленческих “утопий”, которые успешно реализуются “в отдельно взятой деревне”. Тенденция развития “Китежа” ближе Финдхорну (демократизация, ограниченное использование рыночных механизмов), но это пока не приводит к ослаблению духовной составляющей и размыванию личностных связей между общинниками (по внешним формам “Китеж” иногда сравнивают с киббуцем, но это - не коммуна, а более мягкая община, сообщество приемных семей). Принципиальное отличие концепции “Китежа” от Ауровиля и Финдхорна - предпочтение малым формам. “Китеж” стремится не к бесконечному росту численности населения, а к “размножению делением”, поскольку только в малой общине (до 200 человек) возможны тесные духовно-личностные отношения между членами и эффективное самоуправление. Как это ни покажется странным, малые общины более защищены от “разлагающей” среды большого мира, чем большие.

Всего в наше время существует несколько сот поселений и инициатив, которые связывают свое существование с созданием альтернативных общин (экопоселений, устойчивых поселений, духовных общин и т.д.). Но в большинстве своем это пока инициативные группы либо общины в городах, которые стремятся к постепенному уходу из городской цивилизации. Реальных альтернативных поселений, где люди жили бы круглый год общиной в несколько десятков человек и более, в мире всего несколько десятков.

Динамика развития поселений позволяет выделять протопоселения, собственно поселения и мегапоселения. Протопоселение - инициативная группа, стремящаяся к созданию общины, имеющая для этого землю и жилье. Однако из членов группы на месте постоянно живет еще лишь несколько человек. Это означает, что основная часть жизни группы проходит пока вне поселения. В нашей стране к наиболее развитым протопоселениям можно отнести Экополис близ Сартовалы, радикальную группу “Атши”. Условно к протопоселениям можно отнести движение виссорионитов, которые строят свой город - потенциальное мегапоселение.

Собственно поселение - это община численностью в несколько десятков человек (не более трех сотен членов), ведущих информационно-аграрный (духовно-творческий - возможны и другие названия этого явления) образ жизни. Несмотря на то, что основную часть жизни ее члены проводят в общине, они социально и духовно активны, участвуют в общественной жизни за пределами общины. В противном случае это - всего лишь традиционное сельское поселение. Крупнейшее и наиболее динамично развивающееся поселение в европейской части страны - “Китеж”. Существуют еще несколько небольших общин - лечебно-педагогическая община Любудка в Тверской области, педагогическая коммуна в Ставропольском крае, экологическая коммуна “Ноосфера” в Свердловской области.

Мегапоселение - альтернативное поселение, рассчитанное на многие сотни и даже тысячи людей (Ауровиль, Финдхорн, Ферма в период расцвета, Джонстаун в Гайане). Мегапоселения являются наиболее впечатляющими примерами торжества альтернативизма в период их расцвета и наиболее убедительными доказательствами бесперспективности общинного движения в связи со своим закатом или крахом. В социальном отношении мегапоселения либо интегрируются в доминирующую социальную среду своих стран (бюрократическое и частно-капиталистическое перерождение), либо, пытаясь неумело участвовать в политических играх, вызывают жесткую реакцию со стороны властей (одна из версий гибели Джонстауна), либо оказываются жертвами религиозной преданности фанатику-учителю (другая версия гибели Джонстануна). Опыт мегапоселений показывает, что к альтернативному обществу лучше идти “партизанскими тропами” - путем создания небольших общин и их сотрудничества между собой.

Поселения могу иметь различную специализацию: педагогические, фермерские, экологические. Со временем это может привести к созданию ассоциаций, где поселения вступают в частичное разделение труда. Например, одни поселения готовят специалистов и занимаются дополнительным воспитанием детей (с этой целью было создано поселение (...), подобные функции уже осуществляет “Китеж”), другие - поставляют дополнительное продовольствие (инициативные фермерские группы в нашей стране существуют в Архангельской, Тамбовской, Нижегородской, Иркутской и др. областях), третьи - технологии. Однако каждое поселение - многопрофильная организация, в значительной степени обеспечивающая свои нужды на месте.

Важно, чтобы специализация не привела к исчезновению многообразия общины. Односторонне специализированная община не может считаться поселением. Скажем, городская община, созданная для совместной жизни работающих в разных местах людей - не поселение, поскольку отсутствует общее хозяйство.

Опыт показывает, что для создания поселения недостаточно доброй воли инициаторов. В нашей стране количество инициативных групп исчислялось несколькими десятками, но в итоге получилось лишь несколько общин, которые в той или иной степени могут считаться поселениями и протопоселениями. Как правило инициативные группы распадаются из-за отсутствия хозяйственного и аграрного опыта, из-за психологических проблем (несовместимость, отсутствие опыта по решению межличностных проблем), из-за несовершенства организации (либо слишком жесткая организация, приводящая к расколам или острым психическим срывам, или слишком большая самостоятельность людей друг от друга, приводящая к размыванию и исчезновению общины). Среди факторов распада можно назвать и давление извне, но часто и оно сводится к отсутствию опыта взаимодействия с властями и населением.

Так что если Вы решили основать собственное поселение, Вам стоит пару лет пожить в уже действующей общине. Этот опыт полезен даже в том случае, если модель действующей общины кажется Вам неудачной. В конце концов эта община живет, а Ваша - пока нет. Разумеется, возможны и исключения, при которых люди, не имевшие подобного опыта, могут создать жизнеспособное поселение. Когда-то так и начинались первые поселения. Но для этого необходимы либо большие стартовые ресурсы, либо исключительные качества лидеров. Так что лучше все-таки учиться.

Общество будущего, как хотелось бы большинству участников таких проектов, должно быть лишено властной иерархии. Это предполагают идеи общинного самоуправления и свободы от сверхиерархического индустриального общества. Однако поселения создаются в наше время на относительно низком уровне технологий и людьми современной культуры. Поэтому первоначально успешные проекты как правило иерархичны. И лишь потом начинается движение к демократии и реальному самоуправлению, когда большинство общинников принимают реальное, а не формальное участие в решении общих вопросов. Формально демократия предполагается с самого начала, но более волевое и образованное меньшинство без особых проблем проводит необходимые решения. Возникновение реальной низовой демократии и самоуправления - связано с культурным ростом общинников. Если демократия становится реальной, а большинство общинников еще не осознали необходимость альтернативных общественных форм, поселение интегрируется в окружающее общество. Поэтому предпочтительным является постепенный отказ лидеров от реальной власти в поселении по мере обучения общинников. На практике это может выглядеть как череда небольших внутриобщинных революций, где общинники берут все большую власть в свои руки, реально участвуя в работе Совета (они должны быть открытыми) и собраний. “Революции” могут происходить несколько раз, поскольку подрастают следующие поколения, и важно, чтобы они переняли идейный потенциал общины, завоевав демократию для себя. В этом случае, покидая общину, они будут способны вести такую же борьбу и в обществе, а не только встраиваться в существующие там рамки. В небольших нерелигиозных общинах лидеры лишены возможности установить диктатуру, которая исключала бы такую демократизацию. В мегапоселениях это возможно, так как там может возникать большая бюрократия, согласующая интересы разных групп, которые не могут находиться в постоянном общении между собой.

Таким образом, оптимальной социальной структурой поселения представляется следующая: реальные лидеры (носители идей, энергичные члены общины, которые первоначально берут решение вопросов на себя), полноправные общинники (готовые брать на себя не только все права, но и все обязанности, связывающие с общиной свою жизнь), волонтеры (временные жители общины, не готовые дать обязательства, необходимые для постоянной жизни в общине и потому лишенные некоторых прав - в решение основных вопросов должны принимать участие те, кто живет здесь не временно), дети (их статус примерно равен статусу волонтеров - максимум возможных прав, с теми ограничениями, которые накладывает неполнота обязанностей). Различие в статусе общинников и волонтеров позволяет сохранять руководство за ядром общины, которое не размывается случайными людьми. Отбор в число постоянных общинников должен быть тщательным - по принципу психологической совместимости. Если человек не может менять себя и вписываться в возникший ранее коллектив, может быть ему стоит набраться опыта и основать другую общину. В то же время приток волонтеров позволяет присмотреться к потенциальным членам общины и приобщить к этому образу жизни больше людей, чем могли бы позволить изначальные материальные условия.

Альтернативное поселение должно быть тесно связано с окружающим миром. Оно должно воздействовать на его культуру, следить за происходящими в обществе процессами, использовать его ресурсы для своего развития, для создания инфраструктуры, которая позволила бы при необходимости отключиться от ресурсов большого мира, максимально сохранив комфорт и информационные возможности. В то же время привлекательность и жизнеспособность общинной альтернативы дает шанс на разрастание этого движения и постепенное, некатастрофичное изменение существующего общества. И тогда возникнет шанс на то, что на этот раз при гибели Титаника спасутся почти все.