В последнее время на слуху слово «креативный класс», ранее популярное среди футурологов. Понятие это имеет конкретное значение, о котором мы еще поговорим. Но случилась с ним беда – возжелали наши оппозиционные либеральные звезды осознать свой классовый интерес и повести за собой классово близкие массы. И стали они подгонять себя под красивое словечко. Не остались равнодушными и противники оппозиционных либералов. Сергей Кургинян, извергая громы и молнии на головы оппозиции, обличает снобизм тех, кто говорит о креативном классе, пытается представить бунтующий «креатив» инородным наростом на теле страны. Эдуард Лимонов на давешнем Форуме левых сил, куда известного националиста завела непредсказуемая идейная траектория, ставил знак равенства между словами «креативный класс» и «буржуазия». Впрочем, столь грубое отождествление не устроило преобладавших на Форуме марксистов, и они обнаружили в креативном классе трудовую интеллигенцию, которую привычно стали делить между мелкой буржуазией и пролетариатом.

Какое общество – такой и класс

Что же, проблема налицо, и социальный заказ на ее решение имеется. Однако попробуем забыть о заказе идеологических группировок, и вспомнить значение слова: «творческий класс». Начнем со слова «класс» – термина, принятого в марксизме и с его помощью распространившегося по другим историко-социологическим теориям. Маркс, правда, ясного определения термина не дал, а известное определение Ленина страдает таким недостатком, как описательность – дается не ясный критерий, а перечень признаков: «большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства». Если очистить это определение от характерного для марксистов экономического детерминизма, то мы получим вполне пригодный инструмент социального анализа – наибольшую группу социальной стратификации. Если вы принялись выделять в обществе социальные группы, то сперва выделите крупнейшие по определенным критериям, а уж потом приметесь дробить эти наибольшие группы дальше. Вот этот первый шаг анализа и подразумевает выделение в обществе классов – наибольших социальных групп. Как та или иная историко-социологическая школа определяете классы – зависит от выдвигаемых ею критериев анализа. Ленин предлагает выделять классы по их месту (роли) в системе общественного производства и распределения общественного богатства. Если под общественным производством понимать любую деятельность, то есть не только производство и распределение продуктов, но производство культуры в целом, то у нас появится место для креативного класса.

Дело в том, что в каждом обществе люди разделяются не только по отношению к собственности, на что обращали первостепенное внимание марксисты, но и по видам общественно-полезной деятельности.

И в традиционном аграрном, и в индустриальном урбанизированном обществах основная масса работников воспроизводит своим трудом созданные не ими образцы. Поэтому наряду с воспроизводящим трудом и организующей управленческой и политической деятельностью требуется особый социальный слой (класс), который занят творчеством – то есть моделированием, изобретением нового – прежде всего новой информации. По этим образцам и моделям будут затем производится продукция и масштабные артефакты культуры.

Буржуазия как класс креативным не является – иначе ей не нужна была бы интеллигенция. Задача господствующих классов – заниматься управлением, реализовывать функции власти, принятия решений и принуждения к выполнению принятых решений. В том числе – управлять творцами, принуждать их к тому, чтобы те не резвились в свое удовольствие, а выполняли заказ.

В прошлые века роль креативного класса играли прежде всего жречество, духовенство и часть властной элиты. В современном индустриальном обществе с его жесткой специализацией выделяется социальный слой, специально занятый творчеством – интеллигенция. Таким образом, креативный класс модерна, характерный для XIX – XX веков – это интеллигенция. Она сама по себе подразделяется на высшие, средние и низшие слои. Высшие связаны с высоким статусом и как правило – с господствующими классами. Их деятельность обслуживает интересы верхов в большей степени, чем всего общества. Соответственно, и вознаграждение выше среднего. Отсюда и социальные противоречия в среде интеллигенции.

Однако поскольку основная деятельность креативного класса связана с информацией, ее представители мотивированы не только доходами, но чаще – идеями. Поэтому позиция интеллигента в отношении власти часто не зависит от его материального положения.

Также нужно учитывать, что интеллигенция имеет сложную структуру не только в отношении имущественного положения своих членов, но и в связи с проникновением в нее несвойственный ей функций – властной и воспроизводящей. Не секрет, что среди людей, принадлежащих к организациям, призванным создавать новую информацию, очень многие, если не большинство, заняты управлением либо воспроизводством образцов. Собственно креативные задачи осуществляет небольшая часть коллектива. Но она встроена в более широкую организацию, которая в целом является креативной. Поэтому, говоря о креативном классе, мы должны помнить, что он представляет собой разнородную массу, которая является креативной отчасти. Природа (в том числе социальная) не знает жестких границ, и такая общая классификация, как разделение на классы – по определению условна, дает нам возможность понять лишь самые общие черты реальности. В креативном классе есть более и менее креативные слои поменьше. В господствующих классах есть свои более и менее креативные социальные страты. Элементы креативности присущи ремесленнику, крестьянину, в некоторых ситуациях – рабочим индустриального производства (японские кружки качества, например). Но наибольшая креативность сосредоточена в ядре креативного класса данного общества (в индустриальном обществе - интеллигенции).

Говорить о креативном классе можно только со всеми этими оговорками. Так, например, авторы сценариев современных телесериалов в очень малой степени затронуты творчеством, они работают по примитивным шаблонам. Но с точки зрения функционального анализа социальной структуры они относятся к интеллигенции. О чем это говорит? Каково общество – такая и интеллигенция. В условиях упадка, шаблонизации культуры общество имеет относительно низкую креативность даже в ядре своего креативного класса.

Низкая креативность кинематографа, литературы и т.д. тормозит развитие культуры общества в целом – средний человек не получает необходимого «культурного заряда». Но отчасти это вызвано не тем, что общество «отупело». Просто процесс прежнего воспроизводства культуры монополизирован, зависит от СМИ и раскрутки, механизмы которых монополизированы и уже отчасти феодализированы. Статусная интеллигенция подвергается этим процессам перерождения под влиянием общей социальной деградации, которую переживает Россия. Общество часто реагирует на такие процессы культурного застоя и деградации выдвижением вперед альтернативных креативных слоев. И вот мы уже перестаем ходить на отечественные фильмы в кино и все реже смотрим телевизор – у нас есть интернет, как раньше был самиздат.

Современное российское общество напоминает динозавра с большой массой тела, огромным задом и маленькой головой с крохотным мозгом. «Звезды» вроде Ксюши Собчак и Владимира Соловьева может быть и относятся к голове этого динозавра, но никак не к мозгу. В деградирующем обществе верхи «креативного класса» совсем не креативны, и весь креатив концентрируется в разночинных слоях – в формирующемся новом креативном классе. Именно современные разночинцы и составляют основную массу завсегдатаев протестных митингов.

Главный вопрос – каким может стать этот новый креативный класс? Деградирует ли он со временем в обычное интеллектуальное мещанство, воспроизведет обычную интеллигенцию или станет чем-то принципиально новым?

За пределами индустриализма

Итак, если бы мы рассуждали о креативном классе в начале ХХ века, все было бы просто. Это была бы просто интеллигенция со всеми ее особенностями, о которых уже много писано и говорено. Но теперь не все так просто, потому что мир стал меняться.

Во второй половине ХХ в. в развитых индустриальных странах стали нарастать новые социально-культурные и экономико-технологические тенденции. Начало этим переменам положили социальные потрясения, известные как «бурные шестидесятые». Рост самостоятельности интеллектуальных слоев, будущих проводников информационной трансформации общества, вступил в конфликт с жесткими рамками индустриальной системы. В 1968 г. «Красный май» впервые, пусть и на лозунговом уровне, поставил в повестку дня проблемы, актуальные для постиндустриальной, виртуализированной цивилизации – начиная от знаменитого «Все власть воображению» и заканчивая всплеском самоорганизации и самоуправления. Однако в то время еще не возникли предпосылки для самостоятельного развития принципиально новых пост-индустриальных отношений, а капиталистическая форма индустриального общества оказалась достаточно гибка и динамична, чтобы интегрировать новые социально-культурные явления и изолировать очаги социального недовольства. Но «бурные шестидесятые» осуществили социально-психологический сдвиг в средних слоях общества, который положил начало качественным изменениям социума, связанным с информатизацией, виртуализацией возникновением неформальных движений горизонтального типа.

В нашей стране аналогичные процессы начались во время Перестройки, однако негибкость системы «государственного социализма» привела тогда к катастрофе, которая отбросила страну назад. Сегодня России вроде бы не до решения пост-индустриальных задач. Однако зависимое положение России в системе глобализации ведет к проникновению к нам пост-индустриальных тенденций и технологий, возникающих в более развитых странах.

«Бурные шестидесятые» сформировали «социальный заказ» на культурно-технологические перемены 70-90-х гг., когда в западном обществе произошла новая научно-техническая революция, резко возросла роль персональных компьютеров и глобальных коммуникаций, что позволило говорить об «информационной революции». Персональные компьютеры усилили роль личности и небольших групп в производстве информации, резко интенсифицировали этот процесс, расширили возможности по обмену информацией. Стали формироваться сетевые сообщества, участники которых не привязаны к одной территории. Это позволило ускорить научно-технический прогресс и привело к дальнейшему росту роли новых средних слоев, связанных с производством новой информации.

Информационная революция привела к изменению структуры общества передовых стран мира. Стала уменьшаться роль промышленных классов, прежде всего собственников капитала и пролетариев. Более важным стало производство информации и высокотехнологичной продукции. Потребовалась более образованная и многофункциональная рабочая сила. На место узкоспециализированного рабочего, выполняющего приказы менеджера и производящего стандартизированную продукцию, стал приходить специалист по широкому кругу проблем, хорошо образованный, постоянно совершенствующий производство. Положение информационных работников в процессе производства отличается как от положения рабочих и обычных служащих, так и от прежней интеллигенции, которая жестко встроена в процесс разделения труда и управляется менеджерами. Руководство ставит работникам нового типа лишь самые общие задачи, а конкретные решения вырабатываются специалистами самостоятельно с помощью компьютера и информационных коммуникаций. Их работа носит не воспроизводящий, а творческий характер.

Все это позволяет говорить о возникновении новых, принципиально отличных от индустриализма общественных отношений, основанных не на управлении (“вертикальные связи”, отношения господства), а на согласовании, координации (“горизонтальные” связи, гражданские отношения).

Если новое общество – не вариант индустриального, то будут преодолены важнейшие черты прежней формации: специализация будет вытесняться многофункциональностью, воспроизводство по шаблонам – креативностью, вертикальные формальные отношения управления – сетевыми горизонтальными неформальными связями, прямое подавление и принуждение – манипуляцией с одной стороны и самоуправлением – с другой.

В современном мире наблюдается серьезный перекос в скорости вызревания предпосылок пост-индустриальной системы “сверху” и “снизу”. Если основы системы манипулятивного управления в современном мире почти сложились, то “противовес” в виде корневой, горизонтальной структуры общества, далек от завершения. Если мы не будем действовать, в мире может возникнуть тоталитарная модель новой формации, где управление преобладает над саморегулированием (нечто подобное произошло в ряде стран в ХХ веке, когда неизбежный переход к индустриальному социальному государству привел к появлению тоталитарных режимов, которого можно было избежать). Отсюда важность укрепления корневых информационно-производственных и гражданских структур.

Призрак информалиата

Слабость демократической альтернативы прежде всего связана с тем, что еще не окреп ее социальный носитель, слой (класс), который может стать основой нового пост-индустриального уклада. Элементы этого класса формируются на наших глазах. Но они еще не осознали своей общности, своих совместных интересов. Пока этого не произошло, новый класс не является той силой, которая может претендовать на лидерство в современном мире. А без этого невозможна и замена нынешней системы глобального олигархического господства новым обществом.

В условиях кризиса индустриализма и развития информационных отношений «информационная» часть средних слоев уже не сводится к интеллигенции. Теперь возникает возможность преодоления в коллективе социального разделения между функциями интеллектуального творчества, реализации его результатов, управления (самоуправления). В среде информалиата личность получает возможность самостоятельно выбирать свое место в социальной среде, сочетая направления деятельности по своему усмотрению. В одном слое могут сочетаться функции рабочего, менеджера и интеллигента – труда, управления и творчества. Такой синтез позволяет говорить о формировании нового слоя (класса), который связан не с управлением, а с самоуправлением. Его основная продукция - информация. Его действия определяются не приказами, а советами и обязательствами перед партнерами. Он автономен в своей сфере, предпочитая неформальные ненасильственные связи формальным принудительным. Ключевые понятия в его определении – информационность и неформальность отношений.

Этот формирующийся на наших глазах класс можно именовать «информалиат», подчеркивая важность его информационного вида производственно-культурной деятельности и неформальность, равноправие структур и связей.

Элементы информалиата еще не сформировались в чистом виде (также, как на ранних стадиях индустриальной модернизации в чистом виде не существовало буржуазии и пролетариата). Полу-информалами, еще не осознавшими свои сущностные интересы, являются и фрилансеры, создающие конечный информационный продукт, и работники, стремящиеся создать систему самоуправления на своем предприятии, и ремесленники, согласующие с потребителем по Интернету характеристики заказа, и жители альтернативных поселений, сочетающие сельский образ жизни, социальное и культурное творчество. Таких примеров можно привести множество.

Информалиат не противопоставлен другим слоям трудящегося и творческого населения, он открыт для них. В случае победы новых социальных отношений возможно «втягивание» большинства населения в состав творческого среднего слоя. Это возможно путем создания эффективной системы переквалификации и социальной адаптации. Возникают культурные и технические предпосылки для того, чтобы общество подошло к решению проблемы преодоления элитаризма по-новому: не растворение элиты в массе трудящихся, не передача людям физического труда функции управленческого и интеллектуального труда, а подтягивание большинства производителей до культурного уровня элиты, преодоление нетворческого труда, информатизация общества и процесса принятия решений.

Структура и цели передовых обществ XXI в. зависят от того, когда и при каких обстоятельствах информалиат сможет освободиться от манипулируемости и подчинения индустриальным структурам, сформулировать свои собственные интересы, превратиться, употребляя выражение К. Маркса, в «класс для себя» и приступить к социальному творчеству.

Увы, эти процессы чуть-чуть затронули нашу страну, переживающую пока процесс общественной деградации. Нынешние общественные выступления – это тактические атаки за гражданскую и социальную свободу, в которых новый креативный класс действует вместе со старым (интеллигенцией), и с ее хозяевами, без которых она себя не мыслит. Это – необходимая стадия борьбы за интересы информалиата, которая создает предпосылки для движения нашей страны к решению пост-индустриальных задач.

Итак, креативный класс – это не буржуазия и вообще не господствующий класс. В силу своего творческого характера он не может господствовать сам по себе, если не научился сам производить то, что задумал и спроектировал – без посредничества менеджеров и собственников. Над кем господствовать, если творцы сами могут осуществить замыслы, не принуждая к этому людей, а просто используя технику, быстро развивающуюся силой их интеллекта, освобожденным творчеством. Но до этого будущего креативного общества – долгий путь.